13.01.2009

Автор Владимир Правоторов

– Сегодня, по оценкам многих экспертов, положение России на фоне других государств в условиях финансового кризиса представляется наиболее благоприятным. Согласны ли Вы с мнением экспертов и что можно сказать о ситуации на рынке образования?

– Насколько Россия находится в самом выигрышном положении, я не знаю, и в правоте экспертов не уверен. Россия, как любое государство, которое в существенной мере жило за счет экспорта сырья, привязано к его потреблению зарубежными странами и, причем, по высоким ценам. Если сейчас в экономический кризис вступили США и Европа, можно предположить, что потребление сырья сократится и цены на него в обозримом будущем, скорее всего, расти не будут. Следовательно, источник экспортных доходов от наших основных отраслей в ближайшем будущем не восстановится – это первое.

Второе – многие наши ведущие предприятия развивались последние годы за счет привлечения зарубежных денег по низким процентам. Сейчас за рубежом подняли ставки рефинансирования, следовательно, привлечение дешевых зарубежных кредитов стало невозможным. А эти два фактора в значительной мере влияют на нашу экономику. Есть и другие. Поэтому оптимизма, связанного с наличием особого, «третьего пути» России по выходу из кризиса, я не разделяю.

Говоря о рынке бизнес-образования, важно отметить общемировую тенденцию: в периоды кризиса и потрясений во всех странах мира, в том числе Европе, США, России и т.д., спрос на хорошее бизнес-образование обычно возрастает. Я хочу подчеркнуть – не на образование вообще, а именно на хорошее бизнес-образование. Так было в период дефолта и кризиса 1998 года. Полагаю, что так будет и сейчас. Многие люди, которые аккумулировали свои денежные средства и не имели возможности пойти учиться, в кризис могут на короткое время оказаться без дела. Пауза, которая образуется, пока они решают, куда перенаправить свои материальные и энергетические ресурсы, заполняется образованием, инвестициями в профессиональное саморазвитие. Кроме того, многие менеджеры, которые ранее считали, что их навыков и знаний хватит для управления компанией, в сегодняшней кризисной ситуации начинают понимать, что им требуется систематизированный обмен опытом управления с менеджерами других компаний в учебной аудитории, требуется мнение и оценка экспертов, профессоров и практиков-консультантов по широкому кругу вопросов антикризисного управления. Если сравнивать текущую ситуацию с кризисом 1998 года, могу отметить: в 1998 году наблюдался скачкообразный рост спроса на программы бизнес-образования. Сейчас кризис начался не столь стремительно. И его дыхание этой осенью наш институт практически не ощутил. У нас полный набор в условиях, когда цены на программы сравнительно с прошлой осенью выросли более чем на 25%. Я думаю, что аналогичная ситуация будет в 3–4 ведущих бизнес-школах, которые на слуху и входят во все рейтинги. Я думаю, что школы-лидеры и впоследствии серьезно не ощутят последствий кризиса. Иное дело – школы аутсайдеры. На их наборах кризис может сказаться весьма ощутимо. Что же касается лидеров, то для них во всем мире обычно самое непростое время – это полоса послекризисной депрессии. Но об этом, я думаю, мы сможем поговорить через год-полтора, когда наша экономика подойдет к этому периоду.

– Представители западных бизнес-школ не скрывают, что российский рынок образования рассматривается ими в качестве одного из самых перспективных. Как, по-Вашему, изменится расстановка сил на российском образовательном рынке при условии активизации маркетинговых усилий зарубежных бизнес-школ в отношении России?

– Во-первых, о новых тенденциях в «российской стратегии» наших зарубежных партнеров. И я, и мои коллеги по Российской ассоциации бизнес-образования (РАБО), Комиссии по образованию Российской Ассоциации менеджеров, мы отмечаем изменения позиции ведущих, я подчеркиваю – ведущих зарубежных бизнес-школ по отношению к российскому рынку и российским партнерам. Если раньше несколько лет назад брендовые школы, как, например, Harvard, Duke, Stanford в США, Cambridge или Oxford Великобритании и т.п., были вообще не готовы говорить о сотрудничестве с россиянами, то теперь ситуация изменилась. Переговоры ведутся и ведутся серьезно. Ощущение такое, что если ведущие зарубежные бизнес-школы пока и не приняли решение о выходе на российский рынок, то такое решение будет принято в самое ближайшее время. Что же касается средних бизнес-школ США и Европы, то многие из них заняты активным поиском выходов на рынки стран БРИК, и в частности на рынок России. Кризис пройдет. А фундаментальные факторы для долгосрочного экономического роста Россия, как известно, еще далеко не исчерпала.  В этой связи возникает вопрос, как же изменится ситуация для российских бизнес-школ? По моему мнению, на сегодняшний день спрос на хорошее бизнес-образование не удовлетворен в России ни количественно, ни качественно. Поэтому чрезмерных опасений от выхода на рынок двух-трех и даже полудюжины зарубежных игроков – нет. Однако то, что конкуренция на российском рынке образования будет быстро нарастать в ближайшие годы, не вызывает сомнений. В этой связи мне представляется, что сегодня ведущим российским бизнес-школам и деловым объединениям, которые представляют российский бизнес, пора встретиться для серьезной беседы. Ее тема – профессиональные требования бизнеса в отношении выпускников бизнес-школ, или, что то же самое, профессиональные стандарты качества. Известно, что аккредитации Министерства образования всегда ориентируются на вузовские программы и по большей части не в состоянии реально оценить качество бизнес-образования. Поэтому во всем мире качество бизнес-образования оценивают ассоциации менеджеров и предпринимателей, торгово-промышленные палаты или специальные деловые объединения, создаваемые бизнес-школами и представителями делового сообщества. Время для этого пришло и у нас!

На мой взгляд, бизнес-школам и деловому сообществу пора подумать о разработке новой системы стандартов или критериев качества бизнес-образования. Организовать систему оценки, прозрачной и ориентированной на эти стандарты и критерии. Чтобы можно было сказать: в таких-то и таких-то национальных бизнес-школах вы можете получить бизнес-образование, которое не хуже, чем образование за рубежом. Причем стандарты качества, по моему глубокому убеждению, должны учитывать специфику ведения бизнеса именно в России и на постсоветском пространстве. Можно в качестве примера привести европейскую практику. В Европе говорят: «Если Вы хотите получить аккредитацию Ассоциации европейских бизнес-школ – EFMD, обратите внимание на то, чтобы в вашей программе обязательно участвовали преподаватели и студенты из разных европейских стран. И их доля должна быть не ниже определенного процента». А у нас есть евроазиатский рынок со своей спецификой. Кроме того, Россия – одна из стран БРИК. И это также накладывает отпечаток на наш рынок. Поэтому в наших стандартах качества важно учесть не то, насколько российские бизнес-школы копируют зарубежный опыт, а насколько они в состоянии привнести в управленческую теорию особенности функционирования российского рынка. Я надеюсь, что в ближайшие год-два российское деловое сообщество озаботится темой национальных стандартов качества бизнес-образования, оценивая программы не с позиций академических норм (количество докторов наук в штате, учебники с грифом Минобра и т.п.), а с точки зрения реальной практической отдачи для бизнеса.

– Вы достаточно подробно обрисовали текущую ситуацию на рынке образования и то, как она будет меняться с приходом новых игроков. Какие изменения в этой связи произойдут в стратегии Вашей бизнес-школы?

– Давайте с Вами разведем стратегию долгосрочную, среднесрочную и мероприятия тактического плана. Стратегия ИБДА АНХ была переработана в период подготовки к аккредитации АМВА International (Association of MBA programs): в течение десятилетия стать конкурентоспособным игроком на европейском и глобальном рынках. Иначе говоря, мы хотим войти в верхнюю двадцатку мировых рейтингов и наряду с импортом начать экспортировать программы магистерского уровня и недипломные программы, ориентированные на различные страты рынка. В среднесрочном плане мы хотим консолидировать позиции ИБДА АНХ в верхней ценовой страте российского рынка и еще более поднять традиционно высокое качество наших образовательных программ. Для этого мы активно вовлекаем представителей реального бизнеса, выдающихся российских бизнесменов в процесс преподавания. В прошлом году ИБДА вывел на рынок инновационную программу международной (болонской) магистратуры, где из двух лет обучения один год преподается на английском языке. Магистранты получили возможность провести один семестр за рубежом – в Англии, Франции, Испании, Германии или США (на их выбор) – и получить наряду с российским государственным дипломом магистерский диплом зарубежного университета-партнера.

Совместно с нашими бельгийскими партнерами мы существенно обновили и переработали программу Еxecutive МВА школы менеджмента Антверпенского университета (UAMS), которая проводится на русском и английском языках командой европейских, американских и российских преподавателей. Программа, которая всегда славилась звездными карьерными взлетами выпускников, стала еще более ориентирована на практику. Усилился ее акцент на подготовке топ-менеджеров, способных работать в глобальной экономике: со следующего года программа включает две обязательные стажировки за рубежом. 

Другая программа, которой мы гордимся, – российская Executive МВА была также существенно переработана. В ней усилены блоки и модули, ориентированные на эффективное антикризисное управление. У программы появились новые стратегические партнеры по зарубежным стажировкам. Это школы бизнеса Кембриджа и Оксфорда. Не исключено, что в это число войдет и еще одна известнейшая в мире школа бизнеса – INSEAD. 

Мы планируем и другие изменения. Сейчас занятость наших менеджеров существенно возрастает. В значительной мере это связано с кризисом. Люди начинают более бережливо относиться к собственным денежным и временным ресурсам. Это, в частности, выливается в относительное сокращение интереса к вечерней форме обучения. В Москве люди не могут позволить себе терять три раза в неделю по 3–4 часа на стояние в пробках, чтобы доехать до кампуса Академии народного хозяйства, где расположен наш Институт. Им не нравится, что из-за стояния в пробках они опаздывают на занятия и теряют драгоценные часы занятий. Поэтому наши слушатели обратились к нам с просьбой найти более удобный им формат. Такое решение нами было найдено: мы выходим на рынок с принципиально новым форматом, который назвали «Executive MBA для очень занятых людей». Вместо трех вечеров в неделю люди будут приезжать к нам на один уик-энд в месяц, но заниматься с утра до вечера. 

Важным направлением нашей среднесрочной стратегии является поиск новых рыночных потребностей и элитных ниш. Так, мы обратили внимание, что деловое сообщество начало проявлять интерес к новой группе программ, которых до последнего времени на российском рынке не существовало. Речь идет о сравнительно коротких и интенсивных программах «executive development», рассчитанных на топ-менеджмент и особенно на тех руководителей, кто уже окончил программу МВА. Эти программы всегда высокоинтерактивны, построены на деловых играх, симуляциях и кейс-стадиз. Как правило, они делают акцент на развитии личных качеств руководителя. Пока таких программ на открытом рынке нет. Существуют похожие программы, сделанные по заказу крупнейших корпораций, ориентированные на их специфические нужды и, как правило, оказывающиеся неконкурентоспособными, как только они выходят на открытый рынок. В то время как за рубежом программы типа «executive development» занимают важнейшее место в портфеле учебных программ любой сильной школы бизнеса. По нашему мнению, в условиях кризиса потребность в таких программах на российском рынке должна возрасти. И мы готовим учебную программу, которая будет нацелена на удовлетворение этого спроса. Сразу хочу сказать, что эта программа не будет иметь никакого отношения ни к каким государственным дипломам. Она будет гибкой, постоянно обновляющейся и будет ориентироваться на развитие творческого потенциала личности руководителя. В этой связи мы планируем привлечь к преподаванию на отдельных модулях программы профессиональных режиссеров и актеров. Большего пока я не скажу. 

– Сегодня представлено большое количество программ, предлагаемых как российскими, так и зарубежными бизнес-школами. В связи с этим скажите, пожалуйста, выбору какой школы  – российской или западной и при каких условиях стоит отдавать предпочтение?

–  Ответ прост. Если российский менеджер собирается работать в России, здесь делать карьеру и здесь же пережить этот кризис – однозначно и без вариантов надо идти в российскую школу бизнеса. Он встретит там людей, работающих на российском рынке, сможет обменяться сегодняшним  российским опытом по преодолению того финансового кризиса, с которым он сам борется в одиночку. Все наши российские преподаватели будут работать в форматах тренингов, ориентированных на российскую специфику. А вот если менеджер собирается работать в одной из зарубежных компаний или его собираются отправить за рубеж, чтобы возглавить там филиал российской компании, лучше выбрать либо зарубежную бизнес-школу, либо одну из программ МВА или ЕМВА, которые зарубежные школы проводят в России в стратегическом партнерстве с российскими коллегами. Думаю, что за рубеж уезжать учиться на программах МВА стоит только, если вы можете попасть в школы первой десятки: Harvard, Stanford, LBS, IMD и т.п. В остальных случаях лучше учиться на программах, которые зарубежные школы бизнеса проводят в России в сотрудничестве с российскими школами. Причина та же. Эти программы более адаптированы под потребности российских менеджеров. Но, в целом, вы будете работать по европейской методике и при весьма жестко отслеживаемой планке качества.

–  Говоря о рынке образования, Вы в основном упоминаете ведущие бизнес-школы. А как переживут финансовый кризис российские бизнес-школы так называемого «среднего звена»?

– У нас есть уроки предшествующего российского финансового кризиса, у нас есть уроки кризиса зарубежного. Кризис потому и называют кризисом, что он вымывает с рынка неумелых игроков. Это относится к промышленным и торговым компаниям. Это же относится и к слабым школам и факультетам бизнеса. Кризис обычно приводит к переделу рынка в пользу лидеров. Аутсайдеры с него уходят. А что касается середняков, то у них есть два выхода – либо подняться вверх и постараться примкнуть к группе лидеров, либо потерять рынок и оказаться среди аутсайдеров. Но поскольку я по натуре оптимист, то верю, что после этого кризиса на российском рынке бизнес-образования в группе лидеров обязательно появится несколько новых талантливых и креативных игроков!

Источник: http://www.begin.ru/novosti-i-stati/u-menya-est-oshhushhenie-chto-esli-harvard-duke-i-stanford-poka-... 




Подобрать программуБыстрый и легкий подбор программыОбратный звонокЗадать вопросEnglish version
Меню
Закрыть
Обратный звонок