14.05.2012

"Лидеры ломают стандарты". Интервью директора ИБДА РАНХиГС С.П. Мясоедова

Основными вопросами, обсуждаемыми с Сергеем Павловичем Мясоедовым в рамках дискуссии по проблеме разработки стандартов делового образования в России, стали: отличие бизнес-образования от университетского, выделение программ MBA в отдельную категорию «бизнес-образование», разграничение программ MBA и магистратуры, специализация программ MBA и запросы по подготовке менеджеров со стороны бизнес-сообщества.

— Считаете ли вы целесообразным выделение в России программ MBA, Executive MBA, DBA и Executive Education в отдельный кластер под названием «Бизнес-образование или деловое образование»?

— Хочу обратить внимание, что любые сомнения в том, что бизнес-образование - это отдельная, самостоятельная область, со своими закономерностями; целями, отличными от целей высшего образования; преподавателями, которые обязаны уметь то, что почти никогда не умеют делать даже лучшие университетские профессора, и т. д., приводят к тому, что мы имеем и на что все время жалуется бизнес. Университеты влет открывают бизнес-школы, переименовывая в них экономические факультеты. Не понимая отличий. А бизнес приходит учиться на такие программы второго высшего образования и аспирантуры, названные «МВА» и «DBA», только для того, чтобы в будущем эффективнее функционировать и больше зарабатывать, но получает голую академическую теорию по экономике и управлению.

Перечислю только несколько отличий бизнес-образования от университетского, поскольку об этом написано множество статей и даже книг. Они отличаются:

  1. По целям. В университете это фундаментальные знания и получение широкого кругозора плюс профессии. В бизнес-школе — отработка навыков, обмен практическим опытом и развитие компетенций лидера, чтобы сделать карьеру.
    Чуть утрируя, скажу: идеальный выпускник университета — это ученый с мировым именем или блестящий инженер-конструктор (врач, химик и т. п.).

    Идеальный выпускник бизнес-школы - это управленец-карьерист, который умеет руководить проектами и предприятиями, делать деньги из воздуха и карьеру.

  2. По источнику финансирования и отношению к платности. Университетское образование во всем мире в значительной степени финансируется из государственного бюджета и, следовательно, для лучших студентов является бесплатным. И это правильно.

    Бизнес-образование не может и не должно быть бесплатным. Более того, при прочих равных, чем дороже бизнес-школа и программа, тем они, как правило, лучше.

    Почему программы бизнес-образования дороги? Потому что цена — это дополнительная «отсечка» тех, кому от природы дано быть хорошим ученым (врачом, педагогом), но не дано быть хорошим управленцем-лидером. Управленец - это профессия. Для нее нужен талант, как абсолютный слух нужен музыканту. Как практически проверить наличие этого таланта? Естественно, существуют тесты и тому подобное. Но есть жесткое и эффективное средство (бизнес вообще дело жесткое и требует стрессоустойчивости): вы устанавливаете высокую цену на входе. Только те бизнесмены, которые уже заработали денег и доказали, что имеют талант, эту социальную «отсечку» проходят.

    Конечно, нужны программы для стартаперов и малого бизнеса. Такие, которые решают и социальные цели. Их обычно спонсируют различные фонды и государство. Но это уже больше социальное образование и бизнес-ориентированное образование, чем собственно бизнес-образование.

  3. По методам преподавания и по квалификации преподавателей. В университете идеальный преподаватель — это ученый, доктор наук, создавший свою научную школу и умеющий блестяще читать лекции и организовывать слушателей на научный поиск. В бизнес-школе — практик (часто вообще без степеней), который умеет разговорить группу, помочь обучающимся обменяться опытом, вывести каждый предмет на реальные потребности бизнеса.

    Поскольку «звездность» определяется разными критериями, университетские профессора без переучивания в среднем плохо работают в бизнес-аудитории. Согласно исследованию Гарвардской школы бизнеса (Harvard Business School), из 100% профессоров с высшей университетской квалификацией переквалифицироваться в сильного преподавателя бизнес-школы способны не более 10–15%. Обычно люди не могут пройти уже третий квадрант, не говоря о четвертом, так называемой Гарвардской матрицы переквалификации преподавателей.

    Но попробуйте сказать это известному профессору-экономисту из солидного университета в России. Думаю, что на вас будут смотреть с удивлением и презрением. Сильный преподаватель-практик — это очень много работы для руководителей бизнес-школ. Поскольку приглашение бизнесменов в аудиторию тоже не всегда решает проблему: бизнесмен не обязан уметь хорошо преподавать. Поэтому лучшие бизнес-школы годами собирают свою команду педагогов-практиков. Скажем, в ИБДА РАНХиГС за последние пять лет мы сумели найти (подготовить, помочь подготовиться) 19 выпускников программ МВА и ЕМВА, которые стали преподавать серьезные бизнес-предметы. Это много. Мы этим гордимся. И если в группу слушателей МВА или ЕМВА по теме «Управление крупными проектами в теории и в российской практике» выходит, например, Геннадий Свердлов (генеральный директор и член совета директоров Группы Компаний I.S.P.A.), человек с огромным талантом преподавателя и фасилитатора, мы знаем — это бизнес-образование. Потому что человек руководит этими проектами каждый день и знает, о чем говорит. Потому что после часа его выступления начинается дискуссия, работа в малых группах и т. д. Сложность в том, что люди такого уровня очень заняты и заполучить их в аудиторию сложно. Кроме того, обычно материальная оценка выступления мэтров бизнеса попросту не интересует. А позвать на лекцию университетского профессора, посулив нормальный гонорар, напротив, достаточно легко.

  4. По методике преподавания. Вновь слегка утрируя: хороший университетский профессор умеет петь в аудитории. А хороший профессор бизнес-образования — молчать в аудитории, заставив петь о своих проблемах и опыте обучающихся менеджеров.
    То, что я перечислил, — азы. На самом деле отличия сильной программы МВА от программы второго высшего образования должны быть гораздо существеннее. Нельзя создать бизнес-школы, переименовав университетский факультет, — бизнес-школы создаются годами. И даже очень сильные команды менеджеров бизнес-образования не могут сделать действительно хорошую программу МВА с нуля менее чем за 5–7 лет. Именно поэтому к аккредитации качества ведущие мировые ассоциации не принимают программы MBA, не имеющих хотя бы трех выпусков (при продолжительности программы 1,5–2 года).

— Думается, что из понятия бизнес-образования следует исключить программы академической магистратуры как программы высшего профессионального образования, следующей после бакалавриата ступени обучения. Что вы думаете по этому поводу?

— Замечание очень правильное. Но чуть более радикальное, чем следует. Как и при ответе на предшествующий вопрос, я предложу опереться на мировую практику, а не изобретать велосипед. Программы магистратуры (мы говорим только о направлениях, совпадающих с бизнес дисциплинами, — менеджмент, маркетинг, финансы, эккаунтинг и т. п.) во всем мире делят на научные и прикладные. К слову, вторые могут быть короче по времени проведения. Скажем, известная аккредитующая ассоциация АМВА наряду с МВА аккредитовывает прикладные программы магистратуры по менеджменту (Master of Management) и специализированные программы магистерского уровня — «Магистр финансов» (Master of Finance), «Магистр проджект-менеджмента» (Master of Project Management), «Магистр маркетинга» (Master of Marketing). Последние, как правило, имеют продолжительность обучения один год.

Кроме того, надо разделить магистерские программы на доопытные (которые являются продолжением бакалавриата) и послеопытные (куда принимаются люди со стажем от 3–5 лет). Первые — это продолжение высшего образования. Вторые могут быть отнесены к бизнес-образованию и ориентированы на взрослых менеджеров, желающих получить не только и даже не столько практическую подготовку и обмен опытом, как на программе МВА, а в том числе навыки аналитической и научной работы.

Как говорилось в старом стихотворении, «мамы разные нужны, мамы всякие важны». Надо только понимать, что в бизнес-образовании каждый жанр имеет свои каноны и правила.

Существующий Федеральный государственный образовательный стандарт третьего поколения по магистратуре в его нынешнем виде, несмотря на его однозначную прогрессивность по сравнению с предшествующим, не предусматривает существование всех этих разновидностей программ магистратуры, которые получили широкое распространение в Европе. Это создает многочисленные проблемы для всех российских бизнес-школ и университетских факультетов, которые участвуют в Болонском процессе. Как действующий декан бизнес-школы, у которой программа «двойной диплом» магистерского уровня существует уже около десяти лет и даже прошла аккредитацию европейской ассоциации школ бизнеса EFMD, я знаю об этих проблемах не понаслышке. Именно поэтому очень важно, чтобы в России наряду с государственной появилась признанная на национальном уровне система независимой аккредитации программ бизнес-образования.

Как вы знаете, по инициативе Российской Ассоциации бизнес-образования (РАБО) и крупнейших деловых объединений России (РСПП, ТПП, Ассоциация Менеджеров, Ассоциация российских банков и «Деловая Россия») и при поддержке ведущих средств массовой информации, пишущих по проблемам бизнес-образования, в январе этого года был создан Национальный консорциум по деловому образованию. Цель — отработка во взаимодействии бизнеса и бизнес-образования системы стандартов качества по программам бизнес-образования. Это очень важно. Потому что во всех стандартах до сих пор превалировало мнение поставщиков образовательных услуг. Настало время поставить во главу угла интересы российского бизнеса — потребителя тех продуктов, которые создают бизнес-школы.

Появление в ряду программ МВА и ЕМВА программы «Мастер публичной политики» (Master of Public Policy, M.P.P.), как мне представляется, абсолютно правильно. Это фиксация того, что в обществе появляются люди, которые понимают: менеджмент — это профессия. И отраслевая специфика — это максимум 10–20 процентов от содержания программы. Поэтому подготовка хороших менеджеров для бизнеса и государства в смысловом плане имеет намного больше сходства, чем отличия. Не случайно на ряде последних конференций EFMD (Ассоциация школ бизнеса Европы) звучал тезис: бизнес-школы должны научиться готовить многофункциональных менеджеров (multifunctional managers). Почему? Поскольку карьеры наиболее выдающихся менеджеров мира за последние полвека радикально поменялись. Раньше люди всю жизнь работали в одной отрасли и карьерно росли в ней. Теперь сильные менеджеры перемещаются каждые 6–8 лет из собственного бизнеса на наемные должности в крупнейшие компании, оттуда в органы государственного управления, затем вновь в собственный бизнес. И в другой последовательности. Очевидно, что это требует пересмотра программного ряда в бизнес-школах и новых подходов. Иначе мы будем готовить, как готовили всегда, а рынок будет требовать иных компетенций.

— В контексте «Программы-2020» и других программ, направленных на становление конкурентоспособной экономики в России, полагаю, что развитие бизнес-образования должно заключаться в разработке программ дженералистского характера по подготовке управленческих кадров в отдельных отраслях российской экономики. Возможно, следует исключить из программ бизнес-школ «процессные» специализации (управление финансами, маркетингом, логистикой и т. п.)? Что вы думаете по этому поводу?

— Я не вижу противоречия. Дженералистские программы МВА часто имеют функциональные специализации. Только надо понимать, что специализация, фиксирующая ункциональные или отраслевые отличия, не может занимать в МВА более чем 10–20 процентов. То же относится к магистратуре по менеджменту.

И наконец, любой стандарт — это фиксация уровня качества на данный момент времени. Причем обычно стандарт ориентирован на планку качества — «среднее с плюсом». Стандарты тянут аутсайдеров в сильные середняки. Либо фиксируют, что их уровень качества «до среднего с плюсом» не дотягивает.

Лидеры ломают стандарты. И через некоторое время стандарты меняются по лекалам лидеров. При работе в рамках Национального консорциума по деловому образованию мы это очень хорошо понимаем и стараемся учитывать. Именно поэтому стандарты, которые мы разработаем, обязательно покажем лидерам российского образовательного рынка и руководству ряда знаковых компаний и фирм страны. Мы полагаем, что это позволит нам учесть не только то, что происходит сегодня, но и заложить в стандарты поддержку новых
инновационных трендов, в которых заинтересован российский бизнес.

Беседовала Юлия Зыкова

Опубликовано в журнале "МИР MBA", № 2 (05) 2012




Подобрать программуБыстрый и легкий подбор программыОбратный звонокЗадать вопросEnglish version
Меню
Закрыть
Обратный звонок